![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
qebedoИ пошли они до городу Парижу... (окончание)
В Данциге Нестора наконец-то достала длинная рука германского правосудия — супротив него завели дело за казни во время войны немцев-колонистов. Махно прикинулся (а может, и нет — его туберкулез и вправду обострился от нервов и скитаний) больным, а уже из больницы сбежал и ушел в подполье. Но из города надо было выбираться. В Берлине Волину некий американский анархиЗД дал 75 баксов на переезд «бацки», но «дедушка» их проел (жена и пятеро детей — какой тут мировой анархизм), за что бывший «другосоратнЕГ» костерил его в письмах. Пристыженный «дед» прислал из Хамбурга какого-то подпольщЕГа с 300 райхсмарками золотом, которые дали капитану торгового судна за доставку в Штеттин. Но «морской волк» оказался таким же бессовестным кю — деньги пропил и ушел в тотальное отрицание. Пришлось «бацке» тупо иТТитЬ через «польский коридор» пешком с двумя немецкими «камарадами».
Шулим Шварцбард и Жозеф Кессель
В Берлине оказалось уже намного больше «мировых анархиЗДов», так что Махно удалось уже в апреле 1925 года добраться до городу Парижу (в Германии тоже могли ухватить — и за тех же самых колонистов) и воссоединиться там с женою и дщерью. Там примерно год Михненки (новый паспорт Нестору выправили на эту фамилию) жили «по гостям», а в июне 1936 года поселились в Венсенне (пригород Парижа) на улице Жарри, 18. На жизнь приходилось зарабатывать тяжким физическим трудом — Махно работал литейщиком, токарем, сапожником, плел веревочные туфли, Галина на обувной фабрике, в бакалейной лавке, прислугой, посудомойкой и т. п. 24 мая 1926 года жизнь им испортил местный еврей-анархиЗД Шулим Шварцбард, пришедший сообщить, что решил убить Петлюру «за яврейския погромы». «Бацка» совершенно справедливо напомнил, что как раз «главный атаман» был всегда против «самодеятельности» своих «орлов» в «жидовском вопросе», да и у него жена — сама яврейка.
Но убедить Шварцбарда не удалось, на следующий день Петлюру он таки убил, а в суде его оправдали — адвокат смог разжалобить «почтеннейшую публику» всё теми же «погромами». На волне скандала писун буков Жозеф Кессель (Йосеф з Вукраины) начирикал рассказ «Махно и его еврейка», в котором изобразил «бацку» алкоголиком-погромщиком, влюбившимся в яудейскую красавицу и утащившим ее в церкву — венчатися. Но не было бы счастья — некий уже французский анархиЗД дал денег на издание мемуаров, и в 1927 году Махно выпустил первый том «Воспоминаний»... на французском. Книгу, естественно, никто не покупал — какие анархиЗДы, какая Украина, какое Гуляйполе? Так что два оставшихся тома, подготовленные в 1929 году к печати, вышли токмо после смерти Нестора. Да и их он довел только до ноября 1918 года — на самом интересном месте. А в 1928 году обострилась старая рана в лодыжке — пришлось делать операцию, полностью она не спасла, от ампутации стопы «бацка» отказался, и до конца жизни хромал.
Самая известная фотография Махно, Румыния, 1921 год - во время Гражданской войны он так не выглядел, ибо волосы обрезал и отпустил усы, дабы скрыть шрам на щеке
В 1927 году Галина Кузьменко развелась с мужем — правда, они продолжали общаться, так как Махно навещал дочь. Продолжать держаться на плаву помог Аршинов, отыскавший «питомца», поселившийся у него и наладивший издание журнала «Дело труда», куда Махно писал статьи (в каждый номер) и мог чувствовать себя «не совсем уже конченным в политической жизни» человеком. Вместе они разработали теоретическую «Платформу», которую презентовали 27 марта 1927 года в кинотеатре «Ле Роз». Всех присутствовавших французская полиция арестовала, и Махно грозила высылка из страны, но «прогрессивная интеллигенция» подняла шумиху, и его выпустили с предписанием политикой более не заниматься.
Зато к прогремевшему снова в СМИ «бацке» приехали «партайгеноссы» из Испании — для них он был «ветеран борьбы с империализЬмой, легендарный народный партизан». Во время восстания 1931 года в Каталонии они даже звали его возглавить «черную гвардию». Но увы — здоровье бывшего командующего РПАУ добивало, как и нищета (зарабатывать на пропитание становилось всё труднее). 16 марта 1934 года Нестора положили в госпиталь Тенон (для оборванцев) — простуда перешла в грипп, который перешел в обострение туберкулеза. В июле ему удалили два ребра, но метаться уже было поздно — в ночь с 24 на 25 июля Нестор Махно умер в возрасте 45 лет.
В Данциге Нестора наконец-то достала длинная рука германского правосудия — супротив него завели дело за казни во время войны немцев-колонистов. Махно прикинулся (а может, и нет — его туберкулез и вправду обострился от нервов и скитаний) больным, а уже из больницы сбежал и ушел в подполье. Но из города надо было выбираться. В Берлине Волину некий американский анархиЗД дал 75 баксов на переезд «бацки», но «дедушка» их проел (жена и пятеро детей — какой тут мировой анархизм), за что бывший «другосоратнЕГ» костерил его в письмах. Пристыженный «дед» прислал из Хамбурга какого-то подпольщЕГа с 300 райхсмарками золотом, которые дали капитану торгового судна за доставку в Штеттин. Но «морской волк» оказался таким же бессовестным кю — деньги пропил и ушел в тотальное отрицание. Пришлось «бацке» тупо иТТитЬ через «польский коридор» пешком с двумя немецкими «камарадами».
Шулим Шварцбард и Жозеф Кессель
В Берлине оказалось уже намного больше «мировых анархиЗДов», так что Махно удалось уже в апреле 1925 года добраться до городу Парижу (в Германии тоже могли ухватить — и за тех же самых колонистов) и воссоединиться там с женою и дщерью. Там примерно год Михненки (новый паспорт Нестору выправили на эту фамилию) жили «по гостям», а в июне 1936 года поселились в Венсенне (пригород Парижа) на улице Жарри, 18. На жизнь приходилось зарабатывать тяжким физическим трудом — Махно работал литейщиком, токарем, сапожником, плел веревочные туфли, Галина на обувной фабрике, в бакалейной лавке, прислугой, посудомойкой и т. п. 24 мая 1926 года жизнь им испортил местный еврей-анархиЗД Шулим Шварцбард, пришедший сообщить, что решил убить Петлюру «за яврейския погромы». «Бацка» совершенно справедливо напомнил, что как раз «главный атаман» был всегда против «самодеятельности» своих «орлов» в «жидовском вопросе», да и у него жена — сама яврейка.
Но убедить Шварцбарда не удалось, на следующий день Петлюру он таки убил, а в суде его оправдали — адвокат смог разжалобить «почтеннейшую публику» всё теми же «погромами». На волне скандала писун буков Жозеф Кессель (Йосеф з Вукраины) начирикал рассказ «Махно и его еврейка», в котором изобразил «бацку» алкоголиком-погромщиком, влюбившимся в яудейскую красавицу и утащившим ее в церкву — венчатися. Но не было бы счастья — некий уже французский анархиЗД дал денег на издание мемуаров, и в 1927 году Махно выпустил первый том «Воспоминаний»... на французском. Книгу, естественно, никто не покупал — какие анархиЗДы, какая Украина, какое Гуляйполе? Так что два оставшихся тома, подготовленные в 1929 году к печати, вышли токмо после смерти Нестора. Да и их он довел только до ноября 1918 года — на самом интересном месте. А в 1928 году обострилась старая рана в лодыжке — пришлось делать операцию, полностью она не спасла, от ампутации стопы «бацка» отказался, и до конца жизни хромал.
Самая известная фотография Махно, Румыния, 1921 год - во время Гражданской войны он так не выглядел, ибо волосы обрезал и отпустил усы, дабы скрыть шрам на щеке
В 1927 году Галина Кузьменко развелась с мужем — правда, они продолжали общаться, так как Махно навещал дочь. Продолжать держаться на плаву помог Аршинов, отыскавший «питомца», поселившийся у него и наладивший издание журнала «Дело труда», куда Махно писал статьи (в каждый номер) и мог чувствовать себя «не совсем уже конченным в политической жизни» человеком. Вместе они разработали теоретическую «Платформу», которую презентовали 27 марта 1927 года в кинотеатре «Ле Роз». Всех присутствовавших французская полиция арестовала, и Махно грозила высылка из страны, но «прогрессивная интеллигенция» подняла шумиху, и его выпустили с предписанием политикой более не заниматься.
Зато к прогремевшему снова в СМИ «бацке» приехали «партайгеноссы» из Испании — для них он был «ветеран борьбы с империализЬмой, легендарный народный партизан». Во время восстания 1931 года в Каталонии они даже звали его возглавить «черную гвардию». Но увы — здоровье бывшего командующего РПАУ добивало, как и нищета (зарабатывать на пропитание становилось всё труднее). 16 марта 1934 года Нестора положили в госпиталь Тенон (для оборванцев) — простуда перешла в грипп, который перешел в обострение туберкулеза. В июле ему удалили два ребра, но метаться уже было поздно — в ночь с 24 на 25 июля Нестор Махно умер в возрасте 45 лет.
