Анархия-мать и Махно-бать - 17
Jun. 7th, 2022 12:48 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
«Едет батька Махно, знамя черное» (окончание)
Слащёв, человек резкий и точный (хоть и наркоман), сухо заметил на лекциях (которые после возвращения из эмиграции читал на командирских курсах «Выстрел»): «При энергичном преследовании дни его [Махно] были бы сочтены». И, судя по всему, был прав — чуть более 5 000 человек, чудом вырвавшихся из окружения, бросившие раненых, утекали на восток, «в родные края», не имея в голове особых стратегических планов. Однако какой приказ получила группа Слащёва из Таганрога (ставки ВСЮР)? Напасть на петлюровцев — выполняя который и завязла в тяжких боях. А за сбежавшими повстанцами отправили всего один Таганрогский полк, который сам скоро удирал от них. В работе главного штаба «белых», злобно замечает бывший генерал, его поражало «какое-то пренебрежение к противнику, когда он отходит, и невероятная нервность, когда он опять зашевелится»… А РПАУ, скача по степям южной Украины, внезапно столкнулась с неожиданной вещью — в тылу «добровольцев» пустота!

Знамя одного из полков РПАУ
Получалось как в написанной позднее популярной песне — партизанские отряды занимали города. Кривой Рог, Александровск, Никополь, 6 октября 1919 года в эннадцатый раз «освобождено» Гуляйполе, затем город, который нельзя называть ан букву М., Бердянск, Екатеринослав. Не успевших убежать «добровольцев», а также всех, кто «по показаниям трудового люда» им сочувствовал и помогал (вплоть до девок, «гулявших» с офицерами и солдатами), тупо убивали (ну, иногда и не тупо — с выдумкой). Впрочем, как вспоминал местный житель: «Нет, грабежей не было. Был приказ: за грабежи — расстрел. Я как-то раз шел из дома и неподалеку от штаба Махно смотрю: два трупа лежат, народ толпится. Что такое? Да вот, говорят, сам Махно расстрелял за грабежи». И поскольку до Москвы частям ВСЮР оставалось исчо 300 верст, а Махно до Таганрога — всего 100, пришлось снимать с фронта целые дивизии. Именно так «бацька» спас большевиков и советскую власть, которая весьма скоро ему за сие «сполна воздаст»…
«Положение становилось грозным и требовало мер исключительных. Для подавления восстания пришлось, невзирая на серьезное положение фронта, снимать с него части и использовать все резервы. В районе Волновахи сосредоточены были Терская и Чеченская дивизии и бригада донцов. Общее командование этими силами было поручено генералу Ревишину, который 13 (26) октября перешел в наступление на всем фронте. Наши войска в течение месяца наносили удар за ударом махновским бандам, которые несли огромные потери и вновь пополнялись, распылялись и воскресали, но все же катились неизбежно к Днепру… Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило наш фронт в наиболее трудное для него время», — писал Деникин.

"Деньги" РПАУ
Впрочем, окончательно разбить махновцев «добровольцам» не удалось — ограничились вытеснением на правый берег Днепра. Именно там РПАУ принялась строить «народную власть». Программа, оглашенная 20 октября 1919 года на заседании Реввоенсовета в Александровске, сводилась к отмене «диктатуры пролетариата и руководящей роли коммунистической партии», развитию самоуправления на основе беспартийных «вольных Советов», ликвидацию эксплуатации крестьянства, защиту деревни от голода и политики военного коммунизма, передачи земли в свободное пользование крестьянских масс (при этом, вопреки стереотипу, махновцы выступали против любой собственности на землю, считая, что она должна быть у того, кто ее обрабатывает, и периодически перераспределяется «по едокам»).
27 октября открылся съезд «вольных Советов», который и должен был определить, как обустроить «свободную территорию». Однако меньшевики и эсеры сразу же устроили скандал, придравшись к протокольным вопросам, и ушли с заседания. Без них «работа пошла», был принят насущный закон о «добровольной мобилизации» мужчин с 19 до 39 лет в РПАУ. Хуже пошло с «вольными Советами» — против были рабочие, у которых «отымали диктатуру», и которые опасались того, что крестьянам «продукция тяжмаша» нафиг не нужна, и города будут голодать. Но их «нагнули» остальные делегаты. Однако «подлые враги» поставили вопрос ребром в последний день съезда, 2 ноября — говорят, при штабе есть какая-то контрразведка, которая людей пытаетЬ? Обоснуйте!

Лев Зиньковский
Контрразведка была, причем исчо с 1918 года, но говорить о том, что у «вольных повстанцев» имелась «своя ЧК», всегда было как-то неловко. Возглавлял ее некий Лев Голиков (личность туманная и малоизвестная), а помогал ему прославленный советскими литературой и синематографом Лев Зиньковский (фамилию Задов он «почему-то» сменил исчо на каторге, и более ею «отчего-то» не пользовался — так что даже в этом кино оказалось говно, как обычно). И творили они на самом деле «обычные контрразведные безобразия» (если верить материалам дела Зиньковского, собранным в ОГПУ, где он служил с 1922 года). Так что делегаты потребовали создать комиссию для «расследования деятельности» — и Реввоенсовет возражать не стал (между РВС и штабом армии были «политические трения»). Однако оказалось, что меньшевики и большевики «продолжили гадить» — они собрали «альтернативную конференцию», под резолюцией которой подписались представители 18 заводов. Что «очень огорчило бацьку»…
Однако ж пока внутри повстанцев кипели политические страсти, Слащёв разбил армию УНР и вернулся на Днепр, уже как командующий 3-м армейским корпусом (10 000 человек). С другой стороны, напротив Александровска, нажимала Синельниковская группа «добровольцев» — 5 000 человек. У Махно на самом пике его «добровольной мобилизации» было… хрен знает сколько человек, ибо каждый исторЕГ изобретает свою цифру. Разброс от 28 тысяч человек при 50 орудиях и 200 пулеметах до 40 тысяч пехоты и 15 тысяч конницы. Однако Слащёву было пофиг — он уже понял, с кем имеет дело: «...Махно вовсе не боится окружения, а даже сам на него напрашивается, действуя в таких случаях своими свободными от окружения отрядами конницы на тыл противника… Он выбирал один из подходящих отрядов окружавшего его врага и, напав на него всеми силами, прокладывал себе дорогу». В истории РПАУ назревал очередной пушистый зверец…
Слащёв, человек резкий и точный (хоть и наркоман), сухо заметил на лекциях (которые после возвращения из эмиграции читал на командирских курсах «Выстрел»): «При энергичном преследовании дни его [Махно] были бы сочтены». И, судя по всему, был прав — чуть более 5 000 человек, чудом вырвавшихся из окружения, бросившие раненых, утекали на восток, «в родные края», не имея в голове особых стратегических планов. Однако какой приказ получила группа Слащёва из Таганрога (ставки ВСЮР)? Напасть на петлюровцев — выполняя который и завязла в тяжких боях. А за сбежавшими повстанцами отправили всего один Таганрогский полк, который сам скоро удирал от них. В работе главного штаба «белых», злобно замечает бывший генерал, его поражало «какое-то пренебрежение к противнику, когда он отходит, и невероятная нервность, когда он опять зашевелится»… А РПАУ, скача по степям южной Украины, внезапно столкнулась с неожиданной вещью — в тылу «добровольцев» пустота!

Знамя одного из полков РПАУ
Получалось как в написанной позднее популярной песне — партизанские отряды занимали города. Кривой Рог, Александровск, Никополь, 6 октября 1919 года в эннадцатый раз «освобождено» Гуляйполе, затем город, который нельзя называть ан букву М., Бердянск, Екатеринослав. Не успевших убежать «добровольцев», а также всех, кто «по показаниям трудового люда» им сочувствовал и помогал (вплоть до девок, «гулявших» с офицерами и солдатами), тупо убивали (ну, иногда и не тупо — с выдумкой). Впрочем, как вспоминал местный житель: «Нет, грабежей не было. Был приказ: за грабежи — расстрел. Я как-то раз шел из дома и неподалеку от штаба Махно смотрю: два трупа лежат, народ толпится. Что такое? Да вот, говорят, сам Махно расстрелял за грабежи». И поскольку до Москвы частям ВСЮР оставалось исчо 300 верст, а Махно до Таганрога — всего 100, пришлось снимать с фронта целые дивизии. Именно так «бацька» спас большевиков и советскую власть, которая весьма скоро ему за сие «сполна воздаст»…
«Положение становилось грозным и требовало мер исключительных. Для подавления восстания пришлось, невзирая на серьезное положение фронта, снимать с него части и использовать все резервы. В районе Волновахи сосредоточены были Терская и Чеченская дивизии и бригада донцов. Общее командование этими силами было поручено генералу Ревишину, который 13 (26) октября перешел в наступление на всем фронте. Наши войска в течение месяца наносили удар за ударом махновским бандам, которые несли огромные потери и вновь пополнялись, распылялись и воскресали, но все же катились неизбежно к Днепру… Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило наш фронт в наиболее трудное для него время», — писал Деникин.
"Деньги" РПАУ
Впрочем, окончательно разбить махновцев «добровольцам» не удалось — ограничились вытеснением на правый берег Днепра. Именно там РПАУ принялась строить «народную власть». Программа, оглашенная 20 октября 1919 года на заседании Реввоенсовета в Александровске, сводилась к отмене «диктатуры пролетариата и руководящей роли коммунистической партии», развитию самоуправления на основе беспартийных «вольных Советов», ликвидацию эксплуатации крестьянства, защиту деревни от голода и политики военного коммунизма, передачи земли в свободное пользование крестьянских масс (при этом, вопреки стереотипу, махновцы выступали против любой собственности на землю, считая, что она должна быть у того, кто ее обрабатывает, и периодически перераспределяется «по едокам»).
27 октября открылся съезд «вольных Советов», который и должен был определить, как обустроить «свободную территорию». Однако меньшевики и эсеры сразу же устроили скандал, придравшись к протокольным вопросам, и ушли с заседания. Без них «работа пошла», был принят насущный закон о «добровольной мобилизации» мужчин с 19 до 39 лет в РПАУ. Хуже пошло с «вольными Советами» — против были рабочие, у которых «отымали диктатуру», и которые опасались того, что крестьянам «продукция тяжмаша» нафиг не нужна, и города будут голодать. Но их «нагнули» остальные делегаты. Однако «подлые враги» поставили вопрос ребром в последний день съезда, 2 ноября — говорят, при штабе есть какая-то контрразведка, которая людей пытаетЬ? Обоснуйте!

Лев Зиньковский
Контрразведка была, причем исчо с 1918 года, но говорить о том, что у «вольных повстанцев» имелась «своя ЧК», всегда было как-то неловко. Возглавлял ее некий Лев Голиков (личность туманная и малоизвестная), а помогал ему прославленный советскими литературой и синематографом Лев Зиньковский (фамилию Задов он «почему-то» сменил исчо на каторге, и более ею «отчего-то» не пользовался — так что даже в этом кино оказалось говно, как обычно). И творили они на самом деле «обычные контрразведные безобразия» (если верить материалам дела Зиньковского, собранным в ОГПУ, где он служил с 1922 года). Так что делегаты потребовали создать комиссию для «расследования деятельности» — и Реввоенсовет возражать не стал (между РВС и штабом армии были «политические трения»). Однако оказалось, что меньшевики и большевики «продолжили гадить» — они собрали «альтернативную конференцию», под резолюцией которой подписались представители 18 заводов. Что «очень огорчило бацьку»…
Однако ж пока внутри повстанцев кипели политические страсти, Слащёв разбил армию УНР и вернулся на Днепр, уже как командующий 3-м армейским корпусом (10 000 человек). С другой стороны, напротив Александровска, нажимала Синельниковская группа «добровольцев» — 5 000 человек. У Махно на самом пике его «добровольной мобилизации» было… хрен знает сколько человек, ибо каждый исторЕГ изобретает свою цифру. Разброс от 28 тысяч человек при 50 орудиях и 200 пулеметах до 40 тысяч пехоты и 15 тысяч конницы. Однако Слащёву было пофиг — он уже понял, с кем имеет дело: «...Махно вовсе не боится окружения, а даже сам на него напрашивается, действуя в таких случаях своими свободными от окружения отрядами конницы на тыл противника… Он выбирал один из подходящих отрядов окружавшего его врага и, напав на него всеми силами, прокладывал себе дорогу». В истории РПАУ назревал очередной пушистый зверец…