Во всем виноваты изуиты - 18
May. 10th, 2022 01:53 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
qebedoБерег левый, берег правый
Поражение у Риочуэло и капитуляция в Уругваяне поставили крест на агрессивных планах Лопеса-хуниора относительно Уругвая и Архентины. Пришлось срочно уносить ноги, а также всё, что можно было унести — из городов Коррьентеса, Эмпедрадо и Бела-Висты выносили даже дверные косяки и оконные рамы (все совпадения с реальными событиями случайны!). Обдирали даже церкви. Всё это сопровождалось жестокостью по отношению к аборигенам — ксенофобия и шовинизм парагванов вовсю плескались, солдаты убивали на улицах и хватали в плен мирных жителей. 22 октября 1865 года последний оккупант уплыл из Корьентеса, 28 октября в город вошли архентины.
Кампания 1865 года (кликабельна)
Союзники начали перебрасывать силы в лагеря, устроенные на месте слияния Параны и Парагвая — чтобы перейти в наступление, когда их объединенная численность достигнет 50 000 человек. Парагваны принялись переплывать реку и партизанить, что-нибудь шерудя и убегая на другой берег. Супротив них была послана кавалерийская архентинская бригада генерала Эмилио Конесы из 1 600 гаучей. Как-то раз 30 января 1866 года он натолкнулся на отряд врага, который внезапно не убежал за реку, а окопался у села Пеуахо, соорудив в лесу засеку и приуготовившись из-за нее отпуливаться. «Кавалерист» в XIX веке было диагнозом, и Конеса даже не подумал «а чо это они?», а зря — супротив него был не отряд набеганцев, а 450 солдат во главе с лейтенантом Селестино Прието, на помощь которым уже спешили 700 человек под командой майора Хосе Эдвиго Диаса.
Поскольку лошади не летают над засеками в лесу, гаучи спешились (это примерно как вылезшие на сушу кОРкодилы…) и пошли в четыре доблестные атаки, каждую из которых парагваны отбили меткими залпами. Конеса потерял от 250 до 320 убитых и от 450 до 580 раненых, после чего бежал обратно в лагерь. Парагваны заявили о потере 170 убитых и раненых. Утром Митре послал туда бригаду пехоты и батарею пушек, но врагов уже и след простыл. После чего союзники совершили просто скачок в умственном развитии, приказав пароходам круглосуточно патрулировать Парану, а кавалерийским пикетам стеречь берег — и партизанские набеги внезапно прекратились (случилось чЮдо!)…
Хосе Диас
К февралю 1866 года в лагерях союзников скопилось-таки 50 000 солдат. Но маршал Лопес смог нагнать на противоположный берег 40 000 смобилизованных парагванов. Десантирование в таких условиях зависело от господства на реке, и потому бразильяны снова выдвинули свой флот — тем паче, что он «сильно усилился». «Дикие облизяне» теперь имели целых четыре броненосца — «Бразилия» (казематный бронефрегат, четыре гладкоствольных 68-фунтовых и четыре нарезных 70-фунтовых орудия) французской постройки, перекупленный парагванский монитор «Баия» (два 120-фунтовых орудия), собственной постройки «Баррозу» (бронепароход, два нарезных 70-фунтовых, два гладкоствольных 68-фунтовых, два 12-фунтовых на сухопутных лафетах орудия) и «Тамандаре» (одна нарезная 70-фунтовка и три гладкоствольных 68-фунтовки).
Парагванские суда, не потопленные у Риочуэло, были заперты иной эскадрой в Асунсьоне, и на месте у Лопеса-хуниора был только захваченный прошлым годом в Коррьентесе вооруженный пароход «Гуалегуай» (одна 12-фунтовая гладкоствольная пушка) и четыре артиллерийские баржи, доказавшие свою более чем сомнительную ценность у Риочуэло. Всё это добро пряталось возле форта Итапиру, который бразильянские моряки решили зачистить перед высадкой войск, направив туда четыре броненосца, 12 канонерок и пять авизо (небольшие быстроходные пароходы) — всего 110 орудий и 3 520 человек. 20 и 21 марта «Баия», «Тамандаре» и канонерка «Сизни» пулялись по форту, но не смогли пробить кирпичную кладку. Впрочем, парагваны тоже не смогли пробить броню вражеских судов — «игра была равна».
Маркиз де Тамандаре
А 22 марта 1866 года три выстроившихся для продолжения банкета корабля атаковал… «Гуалегуай». Видимо, его командир лейтенант Хосе Мария Фаринья решил, что стоящий на берегу маршал Лопес казнит его безальтернативно, а в бою может и свезти. Офигевшие бразильяны начали палить — одного попадания из 70-фунтовок хватило бы, чтобы разнести пароход нафиг. Но оказалось, что мишень слишком быстро двигается — «Гуалегуай» подошел на 200 метров, пульнул из пушки и быстро смылся обратно. Офигел, паршивец, взревели бразильяны, а «первый маршал» был горд за отвагу своих моряков. Гордые за его гордость «гуалегуайцы» повторили свой подвиг исчо два раза, окончательно посрамя бразильянских супротивников. Но увы — видимо, ни маршал Лопес, ни лейтенант Фаринья не играли в рулетку, иначе бы знали, что три раза подряд «зеро» выпадает очень редко…
23 мая «Гуалегуай» снова атаковал врага, да не один, а с артиллерийской баржей — парагваны решили, что большое полевое орудие пробьет броню врага. Ошиблись — остались лишь тяжелые вмятины, но бразильяны снова не попали! И тогда Фаринья… прицепил к пароходу две баржи, снизив этим скорость до минимума. Но вице-адмирал Жоаким Маркес Лисбоа, маркиз де ТамандарЕ (в честь которого и назван был броненосец) принял экстренные меры — подтянул на «реку боя» все броненосцы и исчо две канонерки, «Бебериби» и «Энрике Марчинс». Потрясательно, но пока «Гуалегуай» греб на них, бразиляны снова не попали ни разу! (Облизяне, пля…) Но когда он повернул назад и выгребал супротив течения с двумя баржами, невеликая и без того скорость резко упала, и вражий снаряд разбил одну из барж, а второй впендюлился в двигатель парохода, так что тот, доползший до спасительной бухты, из игры выбыл (чинить вне мастерских Асунсьона его было нечем).
Поражение у Риочуэло и капитуляция в Уругваяне поставили крест на агрессивных планах Лопеса-хуниора относительно Уругвая и Архентины. Пришлось срочно уносить ноги, а также всё, что можно было унести — из городов Коррьентеса, Эмпедрадо и Бела-Висты выносили даже дверные косяки и оконные рамы (все совпадения с реальными событиями случайны!). Обдирали даже церкви. Всё это сопровождалось жестокостью по отношению к аборигенам — ксенофобия и шовинизм парагванов вовсю плескались, солдаты убивали на улицах и хватали в плен мирных жителей. 22 октября 1865 года последний оккупант уплыл из Корьентеса, 28 октября в город вошли архентины.
Кампания 1865 года (кликабельна)
Союзники начали перебрасывать силы в лагеря, устроенные на месте слияния Параны и Парагвая — чтобы перейти в наступление, когда их объединенная численность достигнет 50 000 человек. Парагваны принялись переплывать реку и партизанить, что-нибудь шерудя и убегая на другой берег. Супротив них была послана кавалерийская архентинская бригада генерала Эмилио Конесы из 1 600 гаучей. Как-то раз 30 января 1866 года он натолкнулся на отряд врага, который внезапно не убежал за реку, а окопался у села Пеуахо, соорудив в лесу засеку и приуготовившись из-за нее отпуливаться. «Кавалерист» в XIX веке было диагнозом, и Конеса даже не подумал «а чо это они?», а зря — супротив него был не отряд набеганцев, а 450 солдат во главе с лейтенантом Селестино Прието, на помощь которым уже спешили 700 человек под командой майора Хосе Эдвиго Диаса.
Поскольку лошади не летают над засеками в лесу, гаучи спешились (это примерно как вылезшие на сушу кОРкодилы…) и пошли в четыре доблестные атаки, каждую из которых парагваны отбили меткими залпами. Конеса потерял от 250 до 320 убитых и от 450 до 580 раненых, после чего бежал обратно в лагерь. Парагваны заявили о потере 170 убитых и раненых. Утром Митре послал туда бригаду пехоты и батарею пушек, но врагов уже и след простыл. После чего союзники совершили просто скачок в умственном развитии, приказав пароходам круглосуточно патрулировать Парану, а кавалерийским пикетам стеречь берег — и партизанские набеги внезапно прекратились (случилось чЮдо!)…
Хосе Диас
К февралю 1866 года в лагерях союзников скопилось-таки 50 000 солдат. Но маршал Лопес смог нагнать на противоположный берег 40 000 смобилизованных парагванов. Десантирование в таких условиях зависело от господства на реке, и потому бразильяны снова выдвинули свой флот — тем паче, что он «сильно усилился». «Дикие облизяне» теперь имели целых четыре броненосца — «Бразилия» (казематный бронефрегат, четыре гладкоствольных 68-фунтовых и четыре нарезных 70-фунтовых орудия) французской постройки, перекупленный парагванский монитор «Баия» (два 120-фунтовых орудия), собственной постройки «Баррозу» (бронепароход, два нарезных 70-фунтовых, два гладкоствольных 68-фунтовых, два 12-фунтовых на сухопутных лафетах орудия) и «Тамандаре» (одна нарезная 70-фунтовка и три гладкоствольных 68-фунтовки).
Парагванские суда, не потопленные у Риочуэло, были заперты иной эскадрой в Асунсьоне, и на месте у Лопеса-хуниора был только захваченный прошлым годом в Коррьентесе вооруженный пароход «Гуалегуай» (одна 12-фунтовая гладкоствольная пушка) и четыре артиллерийские баржи, доказавшие свою более чем сомнительную ценность у Риочуэло. Всё это добро пряталось возле форта Итапиру, который бразильянские моряки решили зачистить перед высадкой войск, направив туда четыре броненосца, 12 канонерок и пять авизо (небольшие быстроходные пароходы) — всего 110 орудий и 3 520 человек. 20 и 21 марта «Баия», «Тамандаре» и канонерка «Сизни» пулялись по форту, но не смогли пробить кирпичную кладку. Впрочем, парагваны тоже не смогли пробить броню вражеских судов — «игра была равна».
Маркиз де Тамандаре
А 22 марта 1866 года три выстроившихся для продолжения банкета корабля атаковал… «Гуалегуай». Видимо, его командир лейтенант Хосе Мария Фаринья решил, что стоящий на берегу маршал Лопес казнит его безальтернативно, а в бою может и свезти. Офигевшие бразильяны начали палить — одного попадания из 70-фунтовок хватило бы, чтобы разнести пароход нафиг. Но оказалось, что мишень слишком быстро двигается — «Гуалегуай» подошел на 200 метров, пульнул из пушки и быстро смылся обратно. Офигел, паршивец, взревели бразильяны, а «первый маршал» был горд за отвагу своих моряков. Гордые за его гордость «гуалегуайцы» повторили свой подвиг исчо два раза, окончательно посрамя бразильянских супротивников. Но увы — видимо, ни маршал Лопес, ни лейтенант Фаринья не играли в рулетку, иначе бы знали, что три раза подряд «зеро» выпадает очень редко…
23 мая «Гуалегуай» снова атаковал врага, да не один, а с артиллерийской баржей — парагваны решили, что большое полевое орудие пробьет броню врага. Ошиблись — остались лишь тяжелые вмятины, но бразильяны снова не попали! И тогда Фаринья… прицепил к пароходу две баржи, снизив этим скорость до минимума. Но вице-адмирал Жоаким Маркес Лисбоа, маркиз де ТамандарЕ (в честь которого и назван был броненосец) принял экстренные меры — подтянул на «реку боя» все броненосцы и исчо две канонерки, «Бебериби» и «Энрике Марчинс». Потрясательно, но пока «Гуалегуай» греб на них, бразиляны снова не попали ни разу! (Облизяне, пля…) Но когда он повернул назад и выгребал супротив течения с двумя баржами, невеликая и без того скорость резко упала, и вражий снаряд разбил одну из барж, а второй впендюлился в двигатель парохода, так что тот, доползший до спасительной бухты, из игры выбыл (чинить вне мастерских Асунсьона его было нечем).
