Терции и катрены

Вересковый мед 1: секрет бигмака с колой

Секрет «бигмака» с «колой»
Утрачен навсегда.
Лишь в голливудских фильмах
Осталась та еда.

А раньше миллионы
Пиндосов молодых
Жевали беззаботно
В «макдональдсах» своих.

Пришел Президент российский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он робких янки
К канадским берегам.

На Арлингтонском поле,
На поле боевом
От «абрамсов» остался
Один металлолом.

Четвертое вновь июля -
Время жевать «бигмак»,
Но больше никто не расскажет,
Из чего его делать и как.

В своих могилах просторных
(Где три бы китайца легли)
Любители попкорна
Приют себе нашли.

По Манхэттену Путин едет,
На любимом трицикле сидит.
Вдали виден Остров Свободы,
Где Пушкин теперь стоит.

Путин глядит угрюмо:
«Опять в краю моем
Четвертое июля,
А я давлюсь борщом!»

Но вот его сатрапы
Приметили двоих
Последних демократов,
Оставшихся в живых.

Вылезли, бункер оставив,
Чтобы добыть провиант,
Белый республиканец
И президент-мулат.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из янки
Слова не произнес.

Сидел Владимир Путин,
Не шевелясь, в седле,
А два американца
Стояли на земле.

Гневно Путин промолвил:
«Водка обоих ждет!
Быстро язык развяжет,
А после циррозом убьет».

Джон и Барак молчали,
Глядя на океан.
В небе парил над ними
Белоголовый орлан.

И вдруг голосок раздался:
«Слушай, российский Президент,
Тот, в чьих глазах я вижу
Буквы «СССР».

Здоровый свой образ жизни
Водкой не стану губить -
Выдам секрет «бигмака»
И «колу» ты будешь пить».

Голос республиканца
Как с трибуны вещал:
«Тайну давно бы я выдал,
Если б мулат не смущал.

Черному печень не жалко,
Спирт ему нипочем...
Мне продавать дядю Сэма
Совестно будет при нем.

Пускай его бросят в море,
Завернув в полосатый флаг,
А я научу тогда русских
Готовить священный «бигмак».

Рослый боец ОМОНа
Крепко Обаму связал,
Во флаг завернул полосатый
И бросил с прибрежных скал.

Море навеки скрыло
Знамя из звезд и полос,
И, повернувшись к премьеру,
Последний пиндос произнес:

«Я правду сказал, россияне,
От негра я ждал беды.
Не верил я в стойкость черных,
Хлебнувших «живой воды».

А мне и Smirnoff не страшен.
Со мной пусть уйдут навсегда
«Бигмак» с пузырящейся «колой» -
Священная наша еда!»