Созерцательная философия

Что только не лезет в голову, когда немного посидишь на одном месте и за чем нибудь понаблюдаешь...

ТРИ ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

*
С утра на мир в окно гляжу,
его квадратным нахожу.
Неужто служит форма рам
таким источником для драм?

*
Козьма Прутков заметил: “Бди!”
Еще раз так сказать поди!
И я, продукт банальных дней,
сказать лишь снова смею: “Бдей!”

*
“Нет, вы не Стюарт!” – Бёрнс писал.
Да, он не Стюарт, это есть.
Да и не Байрон, я б сказал,
но даже это будет лесть.

ГАННИБАЛ

Извилистые пути демократии
оказываются длиннее дороги от Канн до Рима:
запрещение проституткам стоять у стен общественных зданий,
протечка кровли храма великого Баала,
понятное, но весьма невыгодное желание карфагенян
изгнать с городского рынка всех нумидийцев,
а особенно запрещение ослам проходящих караванов
гадить на главной торговой площади,
против которого лоббирует партия Ганнона,
мечтающего самому стать во главе республики
с помощью голосов торговых предместий –
все это с каждым днем отдаляет
необходимое перевооружение армии
для неизбежной войны с Римом.
Внезапно появляются Сервилий, Марцелл и Куллеон,
послы римского народа,
и размахивают выкраденным из государственной канцелярии
(за приличные деньги)
письмом к царю Антиоху,
и требуют притянуть к суду того,
кого не смогли убить в битве при Заме.
В итоге герой войны, словно несостоятельный должник,
скачет при лунном свете к тайной гавани,
чтобы бежать и в третий раз начать все сначала.

ШТЁРТЕБЕККЕР

Сто собак
лаяли на главной площади Гамбурга,
когда отсекали голову великому кормильцу,
пирату Штёртебеккеру,
за то, что грабил богатых
и немного отдавал бедным.
Родись он более знатным – стал бы Цезарем,
имей побольше харизмы – был бы Христом
(в крайнем случае, Мартином Лютером).
Губят не дерзкие замыслы,
а мелкие цели.