qebedo | Войнописец и его резюме

В дыму и сражениях

Во время пребывания 1-й армии в Дриссе Клаузевицу представился шанс вырваться с тяготившей его псевдоштабной работы при "декоративном" Фуле. Перед тем, как царь покинул армию, он встречался с генерал-лейтенантом Кристофом Генрихом (ака Христофором) фон Ливеном, бывшем послом в Берлине, который хорошо знал Карла и даже подписывал ему бумаги на выезд. По его протекции жаждущего "настоящего дела" подполковника перевели обер-квартирмейстером в 3-й кавалерийский корпус, которым командовал генерал-лейтенант граф Петр Пален (сын знаменитого убийцы императора Павла). Поскольку на самом деле (а не для тупого русского Синода) генерала звали Петер Йоганн Кристоф, он и его штаб прекрасно "размовляли по-германски", и пруссак хоть каким-то боком мог быть им иногда полезен. Следующую часть кампании Клаузевиц провел в этом кавалерийском соединении.

Генерал Пален

Вот что пишет сам сабж: "Генерал граф Пален считался одним из лучших кавалерийских офицеров русской армии. Ему еще не исполнилось сорока лет; это был человек простой в обращении, с открытым характером, правда, без особых дарований и научных познаний, но отличавшийся находчивым умом и светской воспитанностью. Как солдат он служил с отличием, был очень храбр, спокоен и решителен, а на занимаемом им посту эти качества имеют первенствующее значение. Так как он в совершенстве владел немецким языком, да и вообще по существу более походил на немца, чем на русского, то автору это назначение было особенно приятно. Но его неприятно поразило назначение к графу Палену в качестве старшего офицера Генерального штаба (обер-квартирмейстера) корпуса. Автор совершенно определенно просил назначить его либо вторым офицером Генерального штаба, либо адъютантом, так как он почти совсем не знал русского языка; но полковник Толь был бы очень доволен, если бы назначение, состоявшееся по рекомендации полковника Вольцогена, сразу выявило свою нецелесообразность".

Снова эти липкиЯ штабныЯ интригЕ... Далее в мемуарах Клаузевиц описывает общий ход кампании, критикуя ошибки и просчеты русского генералитета (и Палена в том числе) - впрочем, не со злобой, а с холодным рассчетливым профессионализмом. Он довольно скептично оценивает и Барклая, и Багратиона, весьма язвительно - Толя, а насчет Кутузова высказывается так: "Кутузов был старше Барклая на 15 лет; он приближался к семидесятому году жизни и не обладал той физической и духовной дееспособностью, которую нередко можно еще встретить у военных в этом возрасте. В этом отношении он, следовательно, уступал Барклаю, но по природным дарованиям, безусловно, его превосходил. В молодости Кутузов был хорошим рубакой и отличался при этом большой духовной изощренностью и рассудительностью, а также склонностью к хитрости. Этих качеств уже достаточно, чтобы стать хорошим генералом. Но он проиграл Наполеону несчастное Аустерлицкое сражение и никогда этого не мог забыть. Теперь ему пришлось стать во главе всех боевых сил, руководить на беспредельных пространствах несколькими сотнями тысяч против нескольких сотен тысяч противника и при крайнем напряжении национальных сил русского государства спасти или погубить в целом это государство. Эти были такие задачи, которые его умственный взор не привык охватывать и для разрешения которых он все же не обладал достаточными природными дарованиями... По нашему мнению, Кутузов проявил себя лично в этой роли далеко не блестяще и даже значительно ниже того уровня, какого можно было от него ожидать, судя по тому, как он действовал раньше".

Достаточно подробно останавливается Клаузевиц на Бородинском сражении, разыгрывая роль "Капитана О." - излагая вещи, очевидные всем и каждому, кто не укурен угаром ложного патриотизма. Довольно жестко характеризуют его внешне бесстрастные фактологические зарисовки Кутузова - сидящего за холмом, закрывающим от него обзор поля боя, но и от вражеских ядер тоже... А уж история о том, как был организован самый любимый рейд всех ~~дебилов~~ казаков в мире - это просто ода тому, как и через какое место в России всё обычно делается. Короче, читайте - не могу же я все мемуары запихнуть сюда.

Вообще, воспоминания Клаузевица помимо острых и точных замечаний насчет военного дела содержат еще и мастерские портреты - обычно краткие, но емкие и весьма "остающиеся в памяти". Можно привести еще один пример (помимо уже цитировавшихся): "Личность графа Растопчина не такова, чтобы можно было предположить, что движущей силой его поступка (поджога Москвы - Д.К.) были экзальтированное чувство или грубый фанатизм. Он обладает характером и образованием ловкого светского человека, привитыми к ярко выраженной русской натуре. С Кутузовым он находился в открыто враждебных отношениях, причем Растопчин обвинял Кутузова в том, что он до последней минуты нагло лгал, уверяя его и весь свет, что попытается для спасения Москвы дать еще одно сражение".

Граф Ростопчин

После того, как русская армия покинула Москву, Клаузевиц получил новое назначение - 22 августа 1812 года под Ригой погиб его соотечественник (тоже перешедший в русскую службу) подполковник Карл Людвиг Генрих фон Тидеман, начальник штаба корпуса Эссена, и Александр I распорядился назначить на его место Клаузевица. "Приказ уже лежал несколько недель в главной квартире и в сумятице текущих дел остался бы совершенно позабытым, если бы один из младших офицеров по дружбе не сообщил о нем автору". Но первая попытка отбыть к месту новой службы не удалась - на дороге злобные и "бЗдительные" ополченцы офицера, не знающего по-русски, да еще со слугой-поляком, не пропустили, просили сказать "спасибо", что не убили, и заставили вернуться обратно. Пришлось дожидаться, когда в Петербург поедет русский офицер, так что в столицу Клаузевицу удалось попасть только в середине октября...

Карл узнал, что генерал Эссен получил отставку, и на его место был назначен Филиппо Паулуччи, итальянский эмигрант, произведший на него еще летом в Главной квартире "незабываемое" впечатление: "Это был человек беспокойного ума, отличавшийся необыкновенной говорливостью. Одному Богу известно, каким образом из этих его качеств сделали вывод относительно его исключительной способности руководить крупными операциями и разрешать труднейшие вопросы войны. Обладая сумбурной головой, он отличался отнюдь не добродушным характером, а потому скоро стало ясно, что ни один человек не сможет с ним ужиться". Так что ехать начальником штаба к нему не улыбалось, так что весьма кстати подвернулось другое назначение - в Петербурге формировался из военнопленных германцев Русско-немецкий легион, и Клаузевиц попросился туда офицером генштаба. А покамест легион еще не был создан, его временно услали на "Белорусский фронт" - туда, где сумрачные немецкие гении вели русских солдат вот уже много недель на завоевание ~~великого и неприступного~~ заштатного и малоизвестного Полоцка...