![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Россия, которую нам потеряли - 28
И пошли они до городу Парижу…
Правление Софьи — время интенсивной внешней политики России (и шокировать сие может токмо самых упоротых пытрофилов). Началось всё с рассылки по иностранным дворам уведомлений о вступлении царей на трон, а потом — о вхождении в войну с османами и заключении Вечного мира с Жечью. Под сим предлогом весной 1687 года руссиянский посланник Василий Посников побывал в Берлине, столице курфюршества Бранденбургского, а в октябре того же года новый курфюрст Фридрих III прислал своего дипломата в Москву с ответными любезностями. Гораздо более громким получилось путешествие руссиянских послов во Францию и Испанию. 27 февраля 1687 года из Москвы выехали стольники князья Яков Долгоруков и Яков Мышецкой, а також дьяк Кирилл Алексеев со 150 человеками свиты. Целью их было уговорить короля Луи XIV вступить в войну с османами.
Маркиз де Круасси (кликабелен)
Тут руссияне показали свое полное незнание «большого эуропейского политИка» — все приличные люди в Старом Свете были в курсе, что уже лет сто пятьдесят как французы продали Христа и братство белых людей, посылая пушки и специалистов в Истамбул, просто потому, что турки гадили Хабсбургам в Австрии и в Испании. Также князьям не повезло с тем, что Францией правил такой редкостный (в единственном экземпляре — ни до, ни после него таких кю не делали) самовлюбленный козлобаран, как Луи XIV, способный из-за кусочка говна размером с мушиный помет сделать международный скандал. Ну и в-третьих, госсекретарем по иностранным делам был об то время Шарль де Кольбер, маркиз де Круасси — младший брат «того самого Кольбера» и такой же грубый и неотесанный болван-парвеню, как и старший.
Не договоримшись, естественно, о вступлении в войну, послы обиделись и отказались принимать приветственную грамоту от короля царям, потому что Иван и Петр не были названы в ней «великими государями». Тут уже Круасси встал на рога и забыдлил — как, какие-то лягушки с болот требуют звать их единственным в мире титулом для Великого Луя? Пошлинах, оборванцы! Руссиянское посольство лишили содержания и отказались дать проход в Испанию. Так что 31 августа стольники отплыли морем в Сан-Себастьян, 26 ноября 1687 года добрались-таки до Мадрида и 1 декабря получили аудиенцию у короля Карлоса II. Однако он тоже не дал просимого — миллиона ефимков (йоахимсталеров, ака просто талеров — больших серебряных монет, начавших чеканиться в XVI веке во граде Йоахимсталь; в Руссиянии на них набивали год со штампом монетного двора и звали ефимками).
Ефимок
Пришлось в июне 1688 года вертаться взад — в Москву, в Москву (тра-ля-ля-ля). Испанского короля простили (ну, не дал человек денег — может, и не было), а вот на французского затаили обиду. И когда 16 января 1689 года приехали французские иезуиты «с пашпортами от франкского и польского крулей» и попросили пропустить их в Индию и Катай миссионерства ради, Посольский приказ с превеликим удовольствием показал им кукиш с маслом (причем весьма постным). «Гостям недорогим» велено было «тотчас ехать обратно тем же путем за границу; и сие для того, что 1) французский король в грамоте своей писал противно и необыкновенно; а 2) что во время посольства князя Долгорукова во Франции, многая им показана противность с безчестием Российскому государству».
Из Саксонии 8 июня 1684 года приезжал посланник, поздравивший царей с восшествием на престол. В январе 1687 года в Вену выехал боярин Борис Шереметев — послом, ибо война, и надо было иметь у союзника своего постоянного дипломатического представителя. С ним приехали дьяк Иван Волков и подьячие Михаил Волков и Василий Несмеянов, которые 28 мая прибыли в Венецию и имели две аудиенции у дожа. В феврале 1688 года в Венецию же «к родным» выехал иеромонах Иоанникиос Лихудис (один из основателей академии — см. предыдущие серии), которого «по такому случаю» снабдили полномочиями посла, и он вел из столицы республики дипломатическую переписку. К слову, на вопрос венециЯнцев, «желают ли государи российские стать царегородскими императорами?» грек уверенно отвечал — желаютЬ, «и для того близ Крыма построили на реке Самаре город» (см. предыдущие серии).
Козимо III де Медичи
Эпизодические дипломатические контакты случались также с Англией (воевать с турками тоже отказались), Великим герцогством Тосканским (Козимо III денег на войну не дал, но царей поздравил), с папою Римским Иннокентиусом XI (на его грамоту с призывами вступить в союз против османов в 1684 году не ответили, ибо тоже не назвал царей «великими государями» — тупые необразованные быдлы обитали в этой Гейропе) и даже с Женевской республикой — уроженцем ея был Франц Лефорт, его брат входил в совет, управлявший страной, и официально попросил «о произведении чином онаго Франциска Лефорта и о содержании его в любви и милости». За что, собственно, Лефорту в 1687 году и присвоили чин полковника (до того он прозябал в капитанстве)… Об интенсивных «встречах и разлуках» с датчанами, шведами, голландцами и поляками см. предыдущие серии. Так что всего за несколько лет Софья с Василием Голицыным развили довольно бурную дипломатию с проникновением практически во все крупные европейские страны (и даже в кое-какие мелкие), так что чего там рубил Петр (и самое главное - куда) спустя еще всего несколько лет — тайна сия велика есмь.
Правление Софьи — время интенсивной внешней политики России (и шокировать сие может токмо самых упоротых пытрофилов). Началось всё с рассылки по иностранным дворам уведомлений о вступлении царей на трон, а потом — о вхождении в войну с османами и заключении Вечного мира с Жечью. Под сим предлогом весной 1687 года руссиянский посланник Василий Посников побывал в Берлине, столице курфюршества Бранденбургского, а в октябре того же года новый курфюрст Фридрих III прислал своего дипломата в Москву с ответными любезностями. Гораздо более громким получилось путешествие руссиянских послов во Францию и Испанию. 27 февраля 1687 года из Москвы выехали стольники князья Яков Долгоруков и Яков Мышецкой, а також дьяк Кирилл Алексеев со 150 человеками свиты. Целью их было уговорить короля Луи XIV вступить в войну с османами.
Маркиз де Круасси (кликабелен)
Тут руссияне показали свое полное незнание «большого эуропейского политИка» — все приличные люди в Старом Свете были в курсе, что уже лет сто пятьдесят как французы продали Христа и братство белых людей, посылая пушки и специалистов в Истамбул, просто потому, что турки гадили Хабсбургам в Австрии и в Испании. Также князьям не повезло с тем, что Францией правил такой редкостный (в единственном экземпляре — ни до, ни после него таких кю не делали) самовлюбленный козлобаран, как Луи XIV, способный из-за кусочка говна размером с мушиный помет сделать международный скандал. Ну и в-третьих, госсекретарем по иностранным делам был об то время Шарль де Кольбер, маркиз де Круасси — младший брат «того самого Кольбера» и такой же грубый и неотесанный болван-парвеню, как и старший.
Не договоримшись, естественно, о вступлении в войну, послы обиделись и отказались принимать приветственную грамоту от короля царям, потому что Иван и Петр не были названы в ней «великими государями». Тут уже Круасси встал на рога и забыдлил — как, какие-то лягушки с болот требуют звать их единственным в мире титулом для Великого Луя? Пошлинах, оборванцы! Руссиянское посольство лишили содержания и отказались дать проход в Испанию. Так что 31 августа стольники отплыли морем в Сан-Себастьян, 26 ноября 1687 года добрались-таки до Мадрида и 1 декабря получили аудиенцию у короля Карлоса II. Однако он тоже не дал просимого — миллиона ефимков (йоахимсталеров, ака просто талеров — больших серебряных монет, начавших чеканиться в XVI веке во граде Йоахимсталь; в Руссиянии на них набивали год со штампом монетного двора и звали ефимками).
Ефимок
Пришлось в июне 1688 года вертаться взад — в Москву, в Москву (тра-ля-ля-ля). Испанского короля простили (ну, не дал человек денег — может, и не было), а вот на французского затаили обиду. И когда 16 января 1689 года приехали французские иезуиты «с пашпортами от франкского и польского крулей» и попросили пропустить их в Индию и Катай миссионерства ради, Посольский приказ с превеликим удовольствием показал им кукиш с маслом (причем весьма постным). «Гостям недорогим» велено было «тотчас ехать обратно тем же путем за границу; и сие для того, что 1) французский король в грамоте своей писал противно и необыкновенно; а 2) что во время посольства князя Долгорукова во Франции, многая им показана противность с безчестием Российскому государству».
Из Саксонии 8 июня 1684 года приезжал посланник, поздравивший царей с восшествием на престол. В январе 1687 года в Вену выехал боярин Борис Шереметев — послом, ибо война, и надо было иметь у союзника своего постоянного дипломатического представителя. С ним приехали дьяк Иван Волков и подьячие Михаил Волков и Василий Несмеянов, которые 28 мая прибыли в Венецию и имели две аудиенции у дожа. В феврале 1688 года в Венецию же «к родным» выехал иеромонах Иоанникиос Лихудис (один из основателей академии — см. предыдущие серии), которого «по такому случаю» снабдили полномочиями посла, и он вел из столицы республики дипломатическую переписку. К слову, на вопрос венециЯнцев, «желают ли государи российские стать царегородскими императорами?» грек уверенно отвечал — желаютЬ, «и для того близ Крыма построили на реке Самаре город» (см. предыдущие серии).
Козимо III де Медичи
Эпизодические дипломатические контакты случались также с Англией (воевать с турками тоже отказались), Великим герцогством Тосканским (Козимо III денег на войну не дал, но царей поздравил), с папою Римским Иннокентиусом XI (на его грамоту с призывами вступить в союз против османов в 1684 году не ответили, ибо тоже не назвал царей «великими государями» — тупые необразованные быдлы обитали в этой Гейропе) и даже с Женевской республикой — уроженцем ея был Франц Лефорт, его брат входил в совет, управлявший страной, и официально попросил «о произведении чином онаго Франциска Лефорта и о содержании его в любви и милости». За что, собственно, Лефорту в 1687 году и присвоили чин полковника (до того он прозябал в капитанстве)… Об интенсивных «встречах и разлуках» с датчанами, шведами, голландцами и поляками см. предыдущие серии. Так что всего за несколько лет Софья с Василием Голицыным развили довольно бурную дипломатию с проникновением практически во все крупные европейские страны (и даже в кое-какие мелкие), так что чего там рубил Петр (и самое главное - куда) спустя еще всего несколько лет — тайна сия велика есмь.
no subject
Петр Алексеевич сам был инициатором агрессии против шведских владений, и был рад, что обнаружил других таких же; при этом склок относительно дележа возможной добычи не возникло, страны выступили в общем-то синхронно, и Петр очень хорошо представлял и интересы каждой, и реальный расклад. Антишведский союз прожил, фактически, до победы, и были тяжелые времена, когда именно на одной России все и держалось - по причине того, что шведская армия вырубала из игры российских союзников.
Карл же, увы, ничего опасного не углядел, и союзниками не обзавелся- хотя ему во время Северной войны именно на блюде упал такой союзник как Турция, и ее использовать толком он не смог.
Ну а какими международными союзами ( или их наметками) могло похвастаться правительство Софьи ?
no subject
2. Правительство Софьи как раз могло похвастаться вступлением в Священную лигу — Австрия (и СРИГН), Жечь, Венеция "и по мелочи". Вы хотя бы оный сериЯл читайте, так, для проформы...
3. И что там с ДИПЛОМАТИЧЕСКИМИ победами Пытра?
no subject
могло похвастаться вступлением в Священную лигу - похвастаться то оно могло, другое дело, что тут его затаскивали — во первых, сама по себе Россия в эту Лигу не просилась, инициативы по вступлению в нее не предпринимало; Лиге были нужны союзники для борьбы с османской экспансией. Остановить турецкий натиск на южных рубежах России удалось без Лиги. ну а экспансионистских планов в отношении Крымского ханства или там турецких владений на Балканах и Причерноморье ( как впоследствии у Петра) - у России не было. Эти цели появилис уже у Петра.
Поэтому я бы считал это скорее проигрышем русской дипломатии- ну примерно как спустя несколько десятилетий участие в Семилетней войне.
И что там с ДИПЛОМАТИЧЕСКИМИ победами Пытра? - прочный антишведский альянс.
Россия начала войну, и в продолжении ее в Европе имела активных вооруженных союзников, и не имела решившихся на вооруженное антироссийское выступление противников. Это очень серьёзное достижение.
Прочного антитурецкого альянса , со своими четко обозначенными целями в отношении Турции, Россия из-за участив в Священной лиге не получила.
Петр очень хорошо знал, чего хотел от Швеции, и его хотелки в итоге и увеличивались и реализовывались; этого нельзя сказать про участие в Священной лиге.
Апрочем, предвижу что скажете — " ну да это все Паткуль сумасшедший устроил, Петр и не додумался бы сам никогда". Так вот: Паткуль ни русской внешней политикой вообще, ни Посольским приказом в частности, не руководил.
no subject
2. Прочного антитурецкого альянса не получил и Пытр — несмотря на обаяние своей быдломорды, демонстрируемой в Великом посольстве... Ой, отчего же — такой великий дЫпломат???
3. Еще раз (неужели с первого не дошло?) — антишведский альянс не был Пытром создан, и не его заслуга была в "крепкости" — когда Августа добили, он вполне себе из него вышел (датчане сдриснули исчо ранее), а когда Август отсиделся и переждал, и конъюнктура поменялась — он снова вступил (и датчане також). Я понимаю, что "руссоцентризму" как-то обидно сознавать, что Пытром вертел какой-то недокороль Жечи, но профессионалы должны отделять эмоции от фактов.
no subject
Перед Петром в отношении идей о международных союзах крутились очень разные личности , подсовывая ему и плодотворные, и неудачные идеи- так вот после их принятия в качестве рабочих они уже становились идеями Петра, не как разработчика, но как воплотителя. Понятно, что к примеру, и идеи похода в придунайские турецкие владения, и каспийский поход тоже в итоге имели своего " продвигателя", у самого Петра именно что " оригинальной- из-своей -головы" программы не было.
Антишведский альянс создавался именно главами государств, и Петр им активно заинтересовался, можно сказать — "загорелся".
и не его заслуга была в "крепкости" - как сказать ! После того как удачными боевыми действиями были из союза выведены Дания и Саксония, то если бы Петр тоже решил выйти из войны — то в итоге союз прекратил бы свое существование. А так, сумев преломить череду поражений и уничтожив шведскую армию на Украине, Петр вполне продвинул процесс "воскрешения" союза, который стал продолжать борьбу.
Прочного антитурецкого альянса не получил и Пытр- не-а, не получил, и эта сторона его действий не может считаться удачной. Он поехал в Европу как и предыдущие московские послы — рассказывать о своих целях без оглядки на интересы предполагаемых партнеров. В итоге он сделал правильный вывод: лучше свои цели спрягать с теми, которые уже есть, и осознаются потенциальными союзниками.
no subject
2. И что-то ни буя на будущее ничего не изменил — то есть, никаких уроков не извлек.
no subject
Фактически все было предрешено " на заседании партбюро" в Раве-Русской, когда монархи для начала поверили друг другу на слово, и потом отдали все дипломатам оформлять.
А без такой дипломатии можно было бы тупить и дальше, оставить антишведский союз без своего участия, и, как следствие, для последующего разгрома, без Петербурга и прилегающих земель.
Ну а когда шведов побили, союзники радостные - да так получилось, что даже без короля союзники радостные вряд ли бы побили шведское войско без участия российских войск. Швеция была очень крепким орешком, и его разгрызть было сложно даже коалиции, куда там пообночке.
no subject
no subject
no subject