![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Под скрип гильотины - 8
Как нам переобустроить Францию
На следующий день после взятия Бастилии во французской столице появляется новая власть - Постоянный комитет выбирает первого в мире мэра Парижа, которым стал депутат Учредительного собрания и известный ученый-астроном Жан Сильвен Байи. Под его руководством Постоянный комитет выборщиков постепенно (до октября 1789 года) преобразуется в муниципальный представительный орган - Коммуну Парижа. Также назначается командующий Национальной гвардией - тоже депутат, из "революционно настроенных дворян", имеющий боевой опыт времен Войны за независимость США (и чин генерал-лейтенанта этой страны) маркиз де Ля Файет, который, дабы подчеркнуть свою "близость к народу" с этого дня пишется везде как Ляфайет (ака Лафайет, чтобы все олдфаги наконец-то успокоились).
Мэр Байи и командующий Лафайет (в мундире Национальной гвардии)
Известия о событиях в Париже взбудоражили всю Францию - в течение двух недель в стране происходит "триумфальное шествие революции". В городах образуются мэрии и Национальная гвардия, которые берут всю полноту власти в свои руки - а там, где королевские губернаторы, наместники или коменданты вовремя не сбегают, народ кидается "на штурм бастилий" - в Бордо, Кане, Анжере, Амьене, Дижоне, Лионе и пр. случаются народные восстания и захваты местных "символов тирании". Муниципалитеты объединяются в федерации на уровне провинций, и таким образом за считанные недели во Франции исчезает королевская власть, которую заменяют представительные органы, провозглашающие подчинение Учредительному собранию.
Естественно, королю в такой ситуации остается либо начинать гражданскую войну, либо присоединяться. Людовик XVI, выяснив со своим дневником, что "14 июля - ничего интересного не произошло" и с хранителем гардероба Франсуа Александром Фредериком де Ля Рошфуко, герцогом де Лианкуром, что "это не бунт, а революция" (оба анекдота многими исследователями считаются "фейками"), 16 июля производит "кадровую зачистку". Де Брётай и Фулон отправлены в отставку с постов "первого министра" и суперинтенданта финансов (а Фулона поймавшая его на улице 22 июля толпа просто убивает, надев отрезанную голову на пику и сунув в рот сена - помятуя приписанную ему фразу), и Жак Неккер снова назначен генеральным контролером финансов.
17 июля король появляется в Париже, в Учредительном собрании, где проходит трогательная процедура "примирения" - на Его Величество прикрепляют кокарду из трех цветов, "революционно-парижских" красного с синим и королевско-бурбонского белого. Так рождается знаменитый "триколор", который станет государственным Флагом Франции, а также основой для мундира Национальной гвардии (синий камзол, белый жилет и штаны, красный приборный цвет), а от нее и всей французской армии вплоть до ХХ века (уничтожив традиционный белый цвет мундира). К слову, обязанность пошить мундир за свой счет и приобрести оружие ограждает Национальную гвардию от проникновения в нее пролетариев, люмпенов и прочих "деклассированных элементов".
Учредительное собрание наконец-то могло вздохнуть свободно и заняться законотворчеством. Первый вызов ему бросила снова революция - в сельской местности Франции разразился "Великий страх". Крестьяне, взбудораженные известиями о "падении тирании" и "нагрявшей свободе" с одной стороны, и слухами о том, что "король и аристократы готовят кровавое подавление" с другой, поступили так, как поступают все крестьяне, когда перемены превосходят уровень их соображения - кинулись грабить усадьбы помещиков, жечь их, избивать слуг и убивать дворян. Ситуация грозила возвращением ужасов Жакерии или каких-нибудь кроканов.
Герцог д'Эгийон и Александр де Ламет
Спасение от "всеобщего красного петуха" нашли депутаты-аристократы (им было нужнее всего) - виконт Луи Марк Антуан де Ноай, Арман Дезире де Виньеро дю Плесси, герцог д'Эгийон, герцог Луи Александр де Ля Рошфуко, граф Александр ВиктОр Теодор де Ламет и др. Во время заседания Учредительного собрания 4 августа 1789 года, затянувшегося до ночи, они друг за другом начали вбегать на трибуну и вносить "самоубийственные" предложения - уравнять всех жителей страны в налогах, отменить феодальные привилегии дворян и духовенства, в том числе ненавистную барщину и церковную десятину, дать крестьянам право выкупа всех феодальных повинностей и пр.
Собрание встречало каждого нового оратора бурей восторгов, а потом депутатов прорвало, и началась знаменитая "Ночь чудес" - на трибуну взбегали представители духовенства с требованием отменить привилегии духовенства, участники корпораций с предложениями уничтожить корпоративные привилегии и т.п. Заседание (с перерывами на сон и покушать) продолжалось вплоть до 11 августа и закончилось принятием революционного пакета законов, отменяющего привилегии дворян, церкви, корпораций, отдельных провинций и городов. Все граждане провозглашались равными перед законом, все получали право занимать любие должности в армии, церкви, госаппарате, все обязались платить государственные налоги. Вдогонку к этому 26 августа была принята знаменитая "Декларация прав человека и гражданина", провозглашавшая принципы равенства всех перед законом, где и прозвучала впервые знаменитая формула "либерте, эгалите, фратерните" - "свобода, равенство, братство".
Декларация правгомосека правосека человека и гражданина (много тыц)
На самом деле, конечно, никакого "апофеоза альтруизма" в исполнении делегатов-дворян и священников не случилось. "Под замес" попали вещи, которые давно уже были признаны "моральным пережитком", типа прав первой ночи, мертвой руки или прочих сеньориальных судов и мостовых пошлин. А взамен десятины государство брало на себя обязательство содержать духовенство за счет государственного бюджета, так что священники наиболее малонаселенных и бедных приходов еще и выигрывали от этого. Крестьяне же как платили ранее подушный и поземельный налоги, так и платили снова, хотя теперь их душу могло греть то, что и дворяне с попами это будут делать.
Но пропагандистский эффект от этих акций был огромен - одна только "Декларация прав" стала самым читаемым, обсуждаемым и ненавистным в "странах тирании" документом своего времени. К тому же "Ночь чудес" запустила процесс, который продолжался в течение всего периода работы Учредительного собрания - отмены феодально-сословных привилегий, который привел в том числе и к таким "вполне реальным" вещам, как секуляризация церковных земель и создание на их основе государственного имущественного фонда, ставшего материальным обеспечением для выпуска новой валюты - ассигнаций. В общем, "жить становилось лучше - жить становилось веселее"...
На следующий день после взятия Бастилии во французской столице появляется новая власть - Постоянный комитет выбирает первого в мире мэра Парижа, которым стал депутат Учредительного собрания и известный ученый-астроном Жан Сильвен Байи. Под его руководством Постоянный комитет выборщиков постепенно (до октября 1789 года) преобразуется в муниципальный представительный орган - Коммуну Парижа. Также назначается командующий Национальной гвардией - тоже депутат, из "революционно настроенных дворян", имеющий боевой опыт времен Войны за независимость США (и чин генерал-лейтенанта этой страны) маркиз де Ля Файет, который, дабы подчеркнуть свою "близость к народу" с этого дня пишется везде как Ляфайет (ака Лафайет, чтобы все олдфаги наконец-то успокоились).
Мэр Байи и командующий Лафайет (в мундире Национальной гвардии)
Известия о событиях в Париже взбудоражили всю Францию - в течение двух недель в стране происходит "триумфальное шествие революции". В городах образуются мэрии и Национальная гвардия, которые берут всю полноту власти в свои руки - а там, где королевские губернаторы, наместники или коменданты вовремя не сбегают, народ кидается "на штурм бастилий" - в Бордо, Кане, Анжере, Амьене, Дижоне, Лионе и пр. случаются народные восстания и захваты местных "символов тирании". Муниципалитеты объединяются в федерации на уровне провинций, и таким образом за считанные недели во Франции исчезает королевская власть, которую заменяют представительные органы, провозглашающие подчинение Учредительному собранию.
Естественно, королю в такой ситуации остается либо начинать гражданскую войну, либо присоединяться. Людовик XVI, выяснив со своим дневником, что "14 июля - ничего интересного не произошло" и с хранителем гардероба Франсуа Александром Фредериком де Ля Рошфуко, герцогом де Лианкуром, что "это не бунт, а революция" (оба анекдота многими исследователями считаются "фейками"), 16 июля производит "кадровую зачистку". Де Брётай и Фулон отправлены в отставку с постов "первого министра" и суперинтенданта финансов (а Фулона поймавшая его на улице 22 июля толпа просто убивает, надев отрезанную голову на пику и сунув в рот сена - помятуя приписанную ему фразу), и Жак Неккер снова назначен генеральным контролером финансов.
17 июля король появляется в Париже, в Учредительном собрании, где проходит трогательная процедура "примирения" - на Его Величество прикрепляют кокарду из трех цветов, "революционно-парижских" красного с синим и королевско-бурбонского белого. Так рождается знаменитый "триколор", который станет государственным Флагом Франции, а также основой для мундира Национальной гвардии (синий камзол, белый жилет и штаны, красный приборный цвет), а от нее и всей французской армии вплоть до ХХ века (уничтожив традиционный белый цвет мундира). К слову, обязанность пошить мундир за свой счет и приобрести оружие ограждает Национальную гвардию от проникновения в нее пролетариев, люмпенов и прочих "деклассированных элементов".
Учредительное собрание наконец-то могло вздохнуть свободно и заняться законотворчеством. Первый вызов ему бросила снова революция - в сельской местности Франции разразился "Великий страх". Крестьяне, взбудораженные известиями о "падении тирании" и "нагрявшей свободе" с одной стороны, и слухами о том, что "король и аристократы готовят кровавое подавление" с другой, поступили так, как поступают все крестьяне, когда перемены превосходят уровень их соображения - кинулись грабить усадьбы помещиков, жечь их, избивать слуг и убивать дворян. Ситуация грозила возвращением ужасов Жакерии или каких-нибудь кроканов.
Герцог д'Эгийон и Александр де Ламет
Спасение от "всеобщего красного петуха" нашли депутаты-аристократы (им было нужнее всего) - виконт Луи Марк Антуан де Ноай, Арман Дезире де Виньеро дю Плесси, герцог д'Эгийон, герцог Луи Александр де Ля Рошфуко, граф Александр ВиктОр Теодор де Ламет и др. Во время заседания Учредительного собрания 4 августа 1789 года, затянувшегося до ночи, они друг за другом начали вбегать на трибуну и вносить "самоубийственные" предложения - уравнять всех жителей страны в налогах, отменить феодальные привилегии дворян и духовенства, в том числе ненавистную барщину и церковную десятину, дать крестьянам право выкупа всех феодальных повинностей и пр.
Собрание встречало каждого нового оратора бурей восторгов, а потом депутатов прорвало, и началась знаменитая "Ночь чудес" - на трибуну взбегали представители духовенства с требованием отменить привилегии духовенства, участники корпораций с предложениями уничтожить корпоративные привилегии и т.п. Заседание (с перерывами на сон и покушать) продолжалось вплоть до 11 августа и закончилось принятием революционного пакета законов, отменяющего привилегии дворян, церкви, корпораций, отдельных провинций и городов. Все граждане провозглашались равными перед законом, все получали право занимать любие должности в армии, церкви, госаппарате, все обязались платить государственные налоги. Вдогонку к этому 26 августа была принята знаменитая "Декларация прав человека и гражданина", провозглашавшая принципы равенства всех перед законом, где и прозвучала впервые знаменитая формула "либерте, эгалите, фратерните" - "свобода, равенство, братство".
Декларация прав
На самом деле, конечно, никакого "апофеоза альтруизма" в исполнении делегатов-дворян и священников не случилось. "Под замес" попали вещи, которые давно уже были признаны "моральным пережитком", типа прав первой ночи, мертвой руки или прочих сеньориальных судов и мостовых пошлин. А взамен десятины государство брало на себя обязательство содержать духовенство за счет государственного бюджета, так что священники наиболее малонаселенных и бедных приходов еще и выигрывали от этого. Крестьяне же как платили ранее подушный и поземельный налоги, так и платили снова, хотя теперь их душу могло греть то, что и дворяне с попами это будут делать.
Но пропагандистский эффект от этих акций был огромен - одна только "Декларация прав" стала самым читаемым, обсуждаемым и ненавистным в "странах тирании" документом своего времени. К тому же "Ночь чудес" запустила процесс, который продолжался в течение всего периода работы Учредительного собрания - отмены феодально-сословных привилегий, который привел в том числе и к таким "вполне реальным" вещам, как секуляризация церковных земель и создание на их основе государственного имущественного фонда, ставшего материальным обеспечением для выпуска новой валюты - ассигнаций. В общем, "жить становилось лучше - жить становилось веселее"...
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject